Том 9. Стихотворения 1928 - Страница 40


К оглавлению

40
Вы,
  писатели,
      земельная соль —
с воришками путаться
            зазорно вам.
А тут
      из-за «паркера»
         изволь
на кражу
       подбивать беспризорного.
Начнешь переписывать —
               дорога́ машинистка.
Валяются
     рукописи
            пуд на пуде.
А попробуй
        на машинистке женись-ка —
она
  и вовсе
     писать не будет.
Редактору
     надоест
        глазная порча
от ваших
       каракулей да строчек.
И он
  напечатает
          того, кто разборчив,
у которого
     лучше почерк.
Писатели,
     кто позаботится о вас?
Ведь как
      писатели
        бегают!
Аж хвост
        отрастишь,
         получаючи аванс,
аж станешь
     кобылой пегою.
Пешком
      бесконечные мили коси́, —
хотя бы
   ездить
      по таксе бы!
Но сколько
     червей
        накрутит такси,
тоже —
   удовольствие так себе.
Кустарю
       действительно
           дело табак —
богема
   и кабак.
Немедля
      избавителя
            мы назовем
всем,
      кто на жизнь злятся.
Товарищ,
        беги
      и купи
         заем,
заем индустриализации.
Вырастет
        машинный город,
выберемся
     из нищей запарки —
и будет
   у писателя
        свой «форд»,
свой «ундервуд»
          и «паркер».

[1928]

Лучше тоньше, да лучше


Я
   не терплю книг:
от книжек
    мало толку —
от тех,
   которые
         дни
проводят,
    взобравшись на полку.
Книг
    не могу терпеть,
которые
      пудом-прессом
начистят
       застежек медь,
гордясь
   золотым обрезом.
Прячут
   в страничную тыщь
бунтующий
       времени гул, —
таких
      крепостей-книжи́щ
я
   терпеть не могу.
Книга —
        та, по-моему,
которая
   худощава с лица,
но вложены
        в страницы-обоймы
строки
   пороха и свинца.
Меня ж
   печатать прошу
летучим
      дождем
          брошюр.

[1928]

Враги хлеба


Кто
 не любит
      щи хлебать?
Любят все.
    И поэтому
к щам
      любому
      нужны хлеба́:
и рабочим,
    и крестьянам,
          и поэтам.
Кому это выгодно,
          чтоб в наши дни
рабочий
      сытым не́ был?
Только врагам, —
       они одни
шепчут:
   «Не давай хлеба…»
Это они
      выходят на тракт,
меж конскими
      путаются ногами,
крестьянину
        шепчут:
         «Нарушь контракт —
не хлебом отдай,
           а деньгами…»
Это они
      затевают спор,
в ухо
    зудят, не ле́нятся:
«Крестьянин,
         советуем,
             гарнцевый сбор
им
 не плати на мельнице…»
Это они
   у проселка в грязи
с самого
   раннего часика
ловят
      и шепчут:
          «В лабаз вези,
цена
    вздорожала
           у частника…»
Они,
    учреждения загрязня,
стараются
    (пока не увидели),
чтоб шла
        конкуренция и грызня
государственных заготовителей.
Чтоб вновь,
       взвалив
            мешки и кульки,
воскресла
    мешечная память,
об этом
   стараются
       кулаки
да дети дворян
      с попами.
Но если
   тебе
        земля люба,
к дворянам
    не льнешь лисицей,
а хочешь,
        чтоб ели
       твои хлеба́
делатели
       машин
          и ситцев, —
к амбарам
    советским
         путь держи!
Чтоб наша
    республика
            здравствовала —
частнику
       ни пуда ржи,
миллионы
    пудов —
           государству!

[1928]

Привет делегатке


Идут
     от станков,
           от земли и от кадок,
под красный
         платок
            заправляя прядь.
Сотни тысяч
          баб-делегаток
выбраны
       строить и управлять.
Наша
      дорога
         легла не гладко,
не скоро
      нам
         урожай дожинать.
На важном
     твоем пути,
              делегатка,
помни
   все,
     что ты должна.
Ты
  должна
     ходить на собрания,
не пропустив
          ни день,
         ни час,
на заводской
         и стройке,
             и брани
40