Том 9. Стихотворения 1928 - Страница 25


К оглавлению

25
Вот те крест —
      не заражу…»
Уехал в брюках клетчатых.
«Где вы те-пе-рь…»
Кто лечит их?
Богемою
       себя не пачкая,
сидит холеная нэпачка;
два иностранца
ее,
     за духи,
выловят в танцах
из этой ухи.
В конце
   унылый начинающий —
не укупить ему вина еще.
В реках пива,
      в ливнях водок,
соблюдая юный стыд,
он сидит
       и ждет кого-то,
кто придет
    и угостит.
Сидят они,
    сижу и я,
по славу Герцена жуя.
Герцен, Герцен,
          загробным вечером,
скажите пожалуйста,
         вам не снится ли,
как вас
   удивительно увековечили
пивом,
   фокстротом
          и венским шницелем?
Прав
    один рифмач упорный,
в трезвом будучи уме,
на дверях
       мужской уборной
бодро
     вывел резюме:
«Хрен цена
вашему дому Герцена».
Обычно
   заборные надписи плоски,
но с этой — согласен!
         В. Маяковский.

[1928]

Крест и шампанское


Десятком кораблей
          меж льдами
                 северными
                  по́были
и возвращаются
         с потерей самолетов
               и людей…
                   и ног…
Всемирному
       «перпетуум-Нобиле»
пора
 попробовать
       подвесть итог.
Фашистский генерал
         на полюс
                яро лез.
На Нобиле —
      благословенье папское.
Не карты полюсов
       он вез с собой,
                а крест,
громаднейший крестище…
             и шампанское!
Аэростат погиб.
          Спаситель —
               самолет.
Отдавши честь
      рукой
         в пуховых варежках,
предав
   товарищей,
       вонзивших ногти в лед,
бежал
      фашистский генералишко.
Со скользкой толщи
            льдистый
                лез
вопль о помощи:
          «Эс-о-Эс!»
Не сговорившись,
       в спорах покидая порт,
вразброд
       выходят
       иностранные суда.
Одних
   ведет
        веселый
         снежный спорт,
других —
       самореклама государств.
Европа
   гибель
         предвещала нам по карте,
мешала,
   врала,
      подхихикивала недоверчиво,
когда
     в неведомые
       океаны Арктики
железный «Красин»
            лез,
              винты заверчивая.
Советских
    летчиков
           впиваются глаза.
Нашли!
   Разысканы —
         в туманной яме.
И «Красин»
    итальянцев
            подбирает, показав,
что мы
   хозяйничаем
           льдистыми краями.
Теперь
   скажите вы,
          которые летали,
что нахалтурили
          начальники «Италии»?
Не от креста ль
      с шампанским
            дирижабля крен?
Мы ждем
       от Нобиле
           живое слово:
Чего сбежали?
      Где Мальмгрен?
Он умер?
       Или бросили живого?
Дивите
   подвигом
       фашистский мир,
а мы,
в пространство
      врезываясь, в белое,
работу
   делали
      и делаем.
Снова
   «Красин»
           в айсберги вросся.
За Амундсеном!
          Днями воспользуйся!
Мы
 отыщем
    простого матроса,
победившего
        два полюса!

[1928]

Странно… но верно


Несся
       крик
     из мира старого:
«Гражданин
        советский —
           варвар.
Героизма
       ждать
      не с Востока нам,
не с Востока
        ждать ума нам.
На свете
      только
         Европа умна.
Она
  и сердечна
      и гуманна».
И Нобиле
        в Ленинграде
не взглянул
     на советские карты.
Но скоро
       о помощи радио
с айсбергов
     слал
          с покатых.
Оказалось —
          в полюсной теми
разбирались
        у нас в Академии.
От «Италии»
         столб дыма.
«SOS»
   рассылает в отчаянии.
Подымят сигарой
        и мимо
проходят
       богачи англичане.
Мы ж
      во льдах
      пробивались тараном…
Не правда ли —
          очень странно?
Еще
  не разобрали
        дела черного,
но похоже
     по тому,
           как себя ведут, —
что бросили
        итальянцы
             шведа ученого,
кстати,
   у раненого
        отняв еду.
Не знаю,
      душа у нас добра ли —
но мы
      и этих фашистов подобрали.
25