Том 9. Стихотворения 1928 - Страница 42


К оглавлению

42
мозговитым
       спецом
           выйдь.
Тяжек
   разрух
      груз,
но бодрей
    других стран
мы
 построим,
      пройдя вуз,
для подъема
        хозяйства
             кран.

[1928]

Даешь автомобиль


Мы, пешеходы,
         шагаем пылью,
где уж нам уж,
      где уж бедным
лезть
     в карету
          в автомобилью,
мчать
      на хребте
         на велосипедном.
Нечего прибедниваться
              и пешком сопеть!
У тебя —
       не в сон, а в быль —
должен
   быть
         велосипед,
быть
  автомобиль.
Чтоб осуществилось
             дело твое
и сказкой
       не могло казаться,
товарищ,
       немедля
        купи заем,
заем индустриализации.
Слив
     в миллионы
        наши гроши,
построим
        заводы
        автомашин.
Нечего тогда
         пешеходному люду
будет
      трепать подошвы:
велосипеды
         и автомобили
               будут
и в рассрочку,
      и дёшевы.

[1928]

Рассказ рабочего Павла Катушкина о приобретении одного чемодана


Я
   завел
   чемоданчик, братцы.
Вещь.
     Заграница, ноздрю утри.
Застежки,
    ручки
          (чтоб, значит, браться),
а внутри…
Внутри
   в чемодане —
            освещенье трехламповое.
На фибровой крышке —
          чертеж-узор,
и тот,
      который
      музыку нахлопывает,
репродуктор —
          типа Дифузор.
Лезу на крышу.
      Сапоги разул.
Поставил
        на крыше
           два шеста.
Протянул антенну,
          отвел грозу…
Словом —
    механика
            и никакого волшебства.
Помещение, знаете, у меня —
               мало̀.
Гостей принимать
       возможности не дало́.
Путь, конешно, тоже
         до нас
               дли́нен.
А тут к тебе
    из чемодана:
          «Ало́, ало́!
К вам сейчас
        появются
            товарищ Калинин».
Я рад,
     жена рада.
Однако
   делаем
      спокойный вид.
— Мы, говорим,
           его выбирали,
                 и ежели
                ему
                  надо,
пусть
     Михал Ваныч
           с нами говорит. —
О видах на урожай
          и на промышленность вид
и много еще такова…
Про хлеб
       говорит,
       про заем
              говорит…
Очень говорит толково.
Польза.
   И ничего кроме.
Закончил.
        Следующий номер.
Накануне получки
       пустой карман.
Тем более —
         семейство.
          Нужна ложа.
— Подать, говорю,
          на́ дом
             оперу «Кармен». —
Подали,
   и слушаю,
       в кровати лёжа.
Львов послушать?
       Пожалуста!
                вот они…
То в Москве,
         а то
       в Ленинграде я.
То
     на полюсе,
      а то
       в Лондоне.
Очень приятное это —
             р-а-д-и-о!
Завтра —
        праздник.
           В самую рань
слушать
   музыку
         сяду я.
Правда,
      часто
      играют и дрянь,
но это —
       дело десятое.
Покончил с житьишком
          пьяным
             и сонным.
Либо —
      с лекцией,
          с музыкой либо.
Советской власти
       с Поповым и Эдисонами
от всей души
        пролетарское спасибо!

[1928]

Горящий волос


Много
   чудес
        в Москве имеется:
и голос без человека,
         и без лошади воз.
Сын мой,
       побыв в красноармейцах,
штуку
     такую
       мне привез.
«Папаша, — говорит, —
          на вещицу глянь.
Не мешало
    понять вам бы».
Вынимает
    паршивую
         запаянную склянь.
«Это, — говорит, —
         электрическая лампа».
«Ну, — говорю, —
       насмешил ты целую волость».
А сам
     от смеха
      чуть не усох.
Вижу —
      склянка.
           В склянке —
               волос.
Но, между прочим,
          не из бороды и не из усов…
Врыл столбище возле ворот он,
склянку
   под потолок наве́сил он.
И начал
   избу
        сверлить коловоротом.
И стало мне
       совсем неве́село.
Ну, думаю,
    конец кровельке!
Попались,
42